8bccc72d

Сальгари Эмилио - Сокровище Голубых Гор



ЭМИЛИО САЛЬГАРИ
СОКРОВИЩЕ ГОЛУБЫХ ГОР
I. Ураган
— Да, ребята, быть беде: перед нашим носом заиграла полосатая рыба, а это дурной признак, — говорил хриплый бас.
— У вас, боцман, вечно дурные признаки! Только и знаете путать всех, — насмешливо возражал звонкий молодой голос.
— Тыто вот много смыслишь в океане и лучше меня все можешь объяснить Молчал бы лучше, молокосос!
— Какой же я молокосос, когда мне уже стукнуло семнадцать лет? Потом, боцман, вы забываете, что я — тоже сын моряка. Стало быть, у меня должно в крови сидеть.
— Моряка! Наверное, твой отец дальше порта Вальдивии и носа не высовывал? Ничего, значит, кроме простой барки, не умел вести.

Моряк тоже!
— Что вы хаете моего отца, когда совсем и не знали его? Это нехорошо с вашей стороны, боцман. Прежде всего, он был такой же чилиец, как и вы»
— Может быть. Но я уже сорок лет хожу по океану, поэтому полагаю, что равняться со мной.
— Но и мой отец родился в одно время с вами.
— Да ты что же это, Эмилио, опять начал зубоскалить надо мной? Или забыл, как тяжела у меня рука, а? Так я напомню!
— Очень уж вы сердиты, боцман! Слова вам нельзя сказать.
— Молчи, негодный мальчишка!
— Смотрите, не ошибитесь, называя меня так.
— Говорят тебе, каналья, молчать!
— Перестаньте браниться, тогда и я замолчу.
Эта ссора между старым боцманом Ретоном и юнгой Эмилио могла бы продолжаться еще долго, к великой потехе всего остального экипажа, если бы вдруг не была прервана появлением на палубе капитана судна.
Капитан «Андалузии» представлял собой прекрасный тип чилийца с примесью испанской крови. Бронзовое лицо его выражало неукротимую энергию прежних воинов высоких Анд, а черные бархатистые глаза горели еще юношеским огнем, несмотря на то что ему уже стукнуло пятьдесят лет.

Он был высокого роста, широкоплечий, крепкий, мускулистый и сильный, поэтому его не без основания сравнивали с быкомпуной, грозой его родных гор. В черной бороде, обрамлявшей его красивое лицо и придававшей ему сходство с одним прославленным разбойником, еще не серебрилось ни одного белого волоска, между тем как густые волосы на голове были уже сильно подернуты сединой.
— Опять у вас тут баталия с Эмилио? — обратился он к боцману. — А вы, дон Хосе, не велите этому мальчишке вечно противоречить мне, тогда и баталий между нами не будет, — ответил Ретон.
— В чем дело?
— Да вот я говорю, что полосатая рыба заиграла на поверхности, а это предвещает дурное.
— Полосатая рыба?! — с видимым испугом перебил капитан, бросаясь к борту.
— В томто и дело, капитан. Извольте сами посмотреть. Целыми дюжинами прыгает перед нами.
— Гм! Да. Это плохо. Положим, на небе еще ни одного облачка да и ветер умеренный.

Но, разумеется, это может измениться в одну минуту. Мы вошли в область, где бури — самое заурядное явление. А до Новой Каледонии осталось еще около полутораста миль.

Пожалуй, нам и не добраться благополучно.
Нахмурив лоб, капитан некоторое время молча смотрел на игру зловещих полосатых рыб, то и дело выскакивавших на поверхность моря и игравших вокруг великолепного парусника, который представляла собой «Андалузия».
Рыба эта, длиной от двух до трех метров, плосколобая, покрытая мелкой чешуей, с удлиненным носом и открытой пастью, отчасти походит на огромную лягушку. Она массами водится в водах Тихого океана и охотно ловится обитателями Новой Каледонии, несмотря на ее неприятный вкус. Зато она берет количеством мяса: нередко попадаются экземпляры весом в сто пятьдесят килограммов. Обыкновенно полосатая рыба скрывается



Содержание раздела