8bccc72d

Сандему Маргит - Лихорадка В Крови



sf_fantasy Маргит Сандему Лихорадка в крови Двенадцатый том «Саги о Людях Льда» современной норвежской писательницы повествует о необыкновенной любви «меченых» потомков Тенгеля Доброго Виллему и Доминика, Имерлин и Никласа. Захватывающие приключения героев происходят в конце 1670-х годов.
1982 ru no О. Григорьева OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ admin@aldebaran.ru FB Tools 2005-01-23 http://www.oldmaglib.com/ OCR Игорь Серафимов D3EE4BD7-6BF6-4E4F-9AC9-98BB9ECA4029 1.0 v 1.0 — создание fb2 OCR Альдебаран
Лихорадка в крови СИРИН Москва 1996 5-300-00521-5 Margit Sandemo Feber I Blodet Sagaen em Isfolket-12 Маргит Сандему
Лихорадка в крови
1
Лишь когда начали выжигать лес под пашню, Виллему наконец встала с постели.
Она очнулась от оцепенения, в которое погрузилась после возвращения домой из плена. Ее заставили отказаться от Доминика, и это окончательно подорвало ее силы: организм потерял способность сопротивляться, казалось, она уже никогда не оправится от удара.

Ее трепали нескончаемые хвори: простуда следовала за простудой, болели уши, ныли суставы, ее бросало то в жар, то в холод. Габриэлла и Калеб не знали ни минуты покоя. Их веселая, своевольная дочь лежала бледная, безжизненная, и взгляд ее блуждал неведомо где.

Она слабо улыбалась родителям, благодарила за заботу, сокрушалась, что доставляет им столько хлопот. Но она была так слаба, что стоило ей сесть, как она тут же теряла сознание.

Однажды на небе вспыхнуло желто-красное зарево и над селением поднялись синие тяжелые облака дыма. Это привлекло внимание Виллему. Неожиданно для самой себя она встала и подошла к окну.

Руки ее судорожно вцепились в подоконник, ее шатало, но зато оказалось, что она может стоять!
Ей открылось величественное зрелище. Огонь охватил будущие пашни — повсюду горели костры, тянулись узкие полосы огня.
Густой, едкий, но приятный запах весны плыл над приходом Гростенсхольм. Виллему задумалась.
«Открытый огонь, — мечтательно думала она. — Но мы видим лишь малую его часть. Самый сильный огонь бушует в недрах земли. Он невидимый, как моя любовь. Ее нельзя погасить, она медленно сжигает меня, она горяча и неистребима.

Она причиняет одновременно и боль, и блаженство, и мне никуда от нее не деться».
Освещенная пламенем, держась исхудалыми руками за подоконник, Виллему наконец вернулась к жизни.
— Я люблю тебя, Доминик, — громко произнесла она, ее глаза, в которых отражались языки пламени, сверкали, как у дикого зверя. — Я люблю тебя, ты будешь моим! Никто и ничто не разлучит нас! Ради этого я буду жить.
От усталости у Виллему разжались руки, и она медленно опустилась на пол. Но воля к жизни была в ней так сильна, что заставила ее доползти до кровати и лечь. Обессиленная, но счастливая, она упала на подушки.

Теперь у нее была цель. С этого дня желание вернуть себе Доминика горело в ней, как огонь.
Весна и лето 1675 года прошли в Гростенсхольме спокойно. Виллему, доставившая своим близким в последние годы столько тревог, горько раскаивалась в этом и прилежно занималась хозяйством, чего прежде никогда не случалось.

Она работала, не жалея себя, выбивалась из сил, лишь бы утешить и порадовать родителей. В свободное время она читала и набиралась знаний. Виллему всегда была способной к наукам, хотя для женщины это необязательно.

Калеб и Габриэлла не могли на нее нарадоваться, они были счастливы. Виллему тоже выглядела веселой, беспечной и счастливой.
Лишь стены ее горницы знали, что творилось у нее в душе. Только они видели ее горе и тоску, когда она м



Содержание раздела